Долгая дорога домой (СИ) - Страница 116

116

— Не смей так больше делать. — Айк сгреб его в охапку и крепко обнял.

И Зарим почувствовал, что парень плачет, вздрагивая всем телом. Чувствуя себя ужасно неловко, он похлопал племянника по спине.

— Положь меня на место. Ты мне ребра поломаешь.

Айк тут же разжал руки и Зарим со стоном упал на мокрые подушки. Грудь болела словно ее ножом покромсали. Глаза от ужаса расширись, он осторожно коснулся тугих бинтов через всю грудную клетку.

— Великие предки, вы зачем мне сердце вынимали?

— На месте твое сердце. На месте. Должны же мы были вытащить тебя с того света. Все вернули в лучшем виде, залатали и зашили, так что ты теперь почти как новенький, а пара шрамов только украсят твою и без того подратую шкуру.

— Нет у меня больше шкуры, и не будет.

— Зарим…

— Брось, Аликай, если я не переживаю, то и тебе не стоит. Все свершается по воле богов. Лучше скажи, ты зачем мне баб припер, да еще в таком количестве, я что с ними…?

— Тьфу на тебя Зарим. Кто о чем, а вшивый о бане. Они жизнь тебе можно сказать спасли, а ты все о дурном думаешь. Грели они тебя, поили, купали, и ласкали, ты ж извращенец без этого поправляться не хотел. Так что если потребуют ответной ласки, не смей отказывать, не то кровно обидятся.

Зарим ужаснулся тому, скольким он теперь обязан и чем. Стоило ли бороться с лихорадкой, чтобы сдохнуть на ложе любви, хотя такая перспектива имела множество своих плюсов. Если бы не одно но… Эния.

— Что мы все обо мне, да обо мне. Ты мне про Энию расскажи. Как она?

Аликай улыбнулся хитрющей улыбкой.

— Нормально. Отъелась, отоспалась. Пер гоняет ее по жесткому, так что даже мышцы нарастила. Все местные волчата от нее без ума. Я уже отклонил с десяток брачных предложений. Чтобы умерить пыл местных женихов, пришлось рассказать, что с вами приключилось и что она не может обернуться. А пока она кошка, ни о какой свадьбе с волком не может быть и речи. Детей все равно не будет.

— Аликай! Вы что тут все охренели что ли? Какая свадьба, какие женихи? Это ж сколько я в отключке был?

— Долго, Зарим. Очень долго. Мы уже боялись, что ты не выкарабкаешься.

— Сколько? — Осипшим от страха голосом спросил он.

— Больше трех недель.

Зарим ужаснулся уже в который раз. То то, он чувствует, что от него прежнего половина осталась. Как теперь на глаза людям показаться. Стыд и позор. Дверь тихонько отворилась и в комнату вошла красивая селянка с подносом, на котором дымилась пиала свежего бульона. Увидев, что на не смотрят, она зарделась и скромно потупила взор.

— Хозяйка прислала бульон Теру Зариму.

Аликай встал, освобождая место. Девушка неслышно подошла, села, взяла пиалу в руки, ложку и приготовилась кормить его с ложечки. Зарим покраснел, Айк со смехом выскочил за деверь, а девушка глянув на него улыбнулась, обнажив красивые волчьи клыки.

— Я могу и сам поесть. — Буркнул Зарим.

— Конечно Тер, можете. Но не будете. Мне приказано кормить вас, и я покормлю.

Девушка сунула ему в рот ложку с бульоном. От неожиданности Зарим проглотил бульон, а потом решительно отобрал у нее из рук пиалу и быстро выпил, обжигая язык и горло. Девушка рассмеялась грудным смехом, встала скинула с себя одежду и забралась к нему под одеяло. Он вздрогнул, чем вызвал новый смешок.

— Я подарю вам свое тепло, а вы спите.

— Спать это хорошо.

Зарим вытянулся на постели, закрыл глаза и притянул теплое податливое тело к себе под бок, отчаянно мечтая, чтобы под его руками оказалась полосатая черно-оранжевая шкура Энии.

Потянулись долгие дни выздоровления. Зима давно запорошила землю снегом. Замела и завьюжила. Зарим, как Эния отъедался, отсыпался, а когда почувствовал себя способным простоять без посторонней помощи минуту, наотрез отказался валяться в постели. Подпираемый с двух сторон Аликаем, и сыном старосты селения, он доковылял до двери и вышел во двор.

На свободном пространстве развернулось великолепное зрелище. Пер, в одних штанах, не взирая на мороз и снег, с длинной палкой в руке, тренировал Энию. Зарим едва узнал ее, так она изменилась. Окрепла, обросла красиво развитой мускулатурой. Шкура сверкала на солнце. Клыки сверкнули, в оскаленной пасти, когда она с рыком бросилась на Пера. К удивлению собравшихся зрителей, варвар устоял на ногах. Загородившись рукой с наручем, он сбросил хищницу с себя, рванул за загривок, и бросив на землю, оседлал верхом, при этом выговаривая ей за ошибки.

— Ты слишком долго медлишь, давая мне время подготовиться. Твое нападение должно быть внезапным. Иначе первый же охотник убьет тебя и твоя шкура украсит пол у камина в его доме. Ты этого хочешь?

Злобное рычание в ответ. И болезненный щелчок по носу за непослушание.

— Хочешь? — Пер был непреклонен, преподавая ей науку выживания.

Эния зарычала громче, выпятила зад и попыталась вырваться, но Пер держал крепко. С его невероятной силой ничего не стоило без труда удерживать такого большого хищника на месте.

— Хочешь чтобы с тебя сняли шкуру, а мясо бросили на съедение собакам?

Еще один болезненный удар, и кошка зарычала громче, дернулась, но Пер удержал. Зарим затаил дыхание. Сладкие воспоминания детства нахлынули на него. Воспоминания о том, как он сам постигал науку двуличия под чутким руководством опытных наставников. Пер ударил палкой сильнее. Рев рассерженного хищника прокатился по двору. Эния вскочила, с легкостью стряхнула с себя великана и извернувшись вцепилась в его горло.

116